Как всякая птица или иное крылатое животное выступает символом души и связи с миром божественного. В качестве зримого образ души используется многими народами и традициями (ряд народов Средней Азии, гуроны Северной Америки, греко-романская, индийская и христианская традиции и др.), устойчиво ассоциируются с погребальными культами. К распространённым мотивам на древних могильных изображениях относится изображение голубя или пара голубей, пьющих из источника или чаши — олицетворение души у вод жизни или памяти (об ушедших).
Ещё боле распространены представления о голубе как посреднике между Землёй и Небом и божественном вестнике. Значимость этих представлений в древнем мире обусловлена исключительным значением голубя как «почтовой» птицы. Именно в роли посланника выступает голубка в истории Ноя[2]: её появление над ковчегом с оливковой веточкой (масличным листом) в клюве — знак отступления вод Потопа и утверждения мира между Господом и семьей праведника. Этот «впечатляющий образ Бога, сменившего гнев на милость» существенно повлиял на дальнейшее восприятие голубя, который постепенно стал рассматриваться как символ доброй божественной вести и мира. Приписываемые птице (вопреки её природным качествам и поведению) миролюбие, безвластие и нежный характер прочно утвердились в массовом сознании. Своеобразная вершина этой традиции — «Голубь мира» Пабло Пикассо — рисунок, сыгравший важную роль в политической символике 50-60 годов XX в. как символ пацифистского движения и сторонников мира.
В поговорку вошли также верность голубиных пар, и их любвеобилие. Воркование голубей почти повсеместно связывают с сексом и деторождением. Эта птица посвящается Великим Матерям и Небесным Царицам — например, две голубки часто сопровождают Богиню-Мать.